«Ошибки? Ты без них не проживешь»

«Ошибки? Ты без них не проживешь»

Утром Микки тихо принял душ и шепнул дремлющей красавице:

— Поспи еще, детка. Меня ждут на переговорах с французской киностудией. И не забудь взглянуть на эту штучку. — Он положил на подушку рядом с раз — метанным шелком дивных волос бархатный футляр.

Ава открыла глаза, когда дверь за мужем закрылась. Пышные шторы на высоком окне, кружево простыней. Белая с золотом мебель, сноп белоснежных гладиолусов у изголовья необъятной кровати. Брошенная на кресло серебристая шубка, бархатная синяя коробочка на подушке.

— Это невероятно… — прошептала она, открыв оставленный Микки подарок. Изящное кольцо с солидным бриллиантом удобно обхватило палец. — И как я жила без эдакой прелести!

Она вспомнила брачную ночь и рассмеялась:

— Ну, Кора животик бы надорвала! Тыр-пыр, ах-ох — и все дела! Подумать только: такая ерунда сводит с ума весь мир и пуще черта пугает бедняжку Молли! Стоило же хранить девичью честь, словно невиданную драгоценность, чтобы Микки воскликнул: «Что? Не понял… Ты — девица? Ну… — он уморительно вытаращил глаза. — Это невероятно!»

Ава накинула пеньюар, подаренный к бракосочетанию Баппи, и вышла в овальную гостиную. Хрустальная люстра нависала прямо над круглым царским столом. Девушка зажгла все светильники — а их оказалось немало, затем медленно и торжественно надела легкую шелковистую шубу и закружилась, отражаясь в десятках зеркал…

Тем временем молодой муж разыгрывал перед друзьями по гольфу репризу под названием «первая брачная ночь», которая станет его коронным номером на весь ближайший месяц. Микки, несомненно, был обаятельным парнем и замечательным комедийным актером — ребята корчились в траве от смеха:

— Вообразите, господа! Моя жена… оказалась девственницей! — завершал он рассказ о женитьбе кинозвезды на красавице старлетке.

Еще смешнее история звучала в Голливуде, куда молодые вскоре вернулись. Здесь Микки сутки напролет проводил на съемочной площадке либо в компании приятелей. Сценка уже претерпела некоторые изменения:

— Я принял душ и, трепеща от страсти, шагнул в темную спальню. «Не з-з-з-ажигай свет!» — лязгая зубами, взмолилась она. Глаза привыкли к полумраку, и я увидел нечто странное: моя суженая лежала на самом краешке ложа, спрятавшись с головой под одеяло. Задыхаясь от предвкушения, я дрожащей рукой сорвал покров и… Тело красавицы, подобно мумии, было завернуто в серую, застегнутую до горла ночную рубаху — отраду престарелых вдов. И казалось ледяным. Признаюсь, мне стало не по себе. Сразу полезли в голову эти сказки про оборотней, мертвецов, пугавшие меня в детстве. Едва я дотронулся до серого мешка, мумия ожила и схватилась за воротник своего савана: «Ты… ты уверен, что это надо снимать?»…